…Суть творчества этого художника, собственно, и заключается в разрушении фиксированной однозначности и словесной оформленности — однозначной и якобы бесспорной выразимости той или иной темы.
…Для В.Евдокимова характерно постоянное стремление к пластическому выражению максимально обобщенных образов, прошедших через длительную работу мысли. При этом нет массивного, монотонного «давления темы», подчиняющего все некой единой точке зрения. Евдокимов пытается выразить некоторые «архетипические» темы, свойственные национальному характеру. Цель автора — в выражении собственного внутреннего опыта. Естественность, жизнеспособность той или иной работы является следствием свободы трактовки и близости темы. Условность формы призвана создавать развивающееся пространство, превращая его в микрокосмос со своей иерархией смыслов. Эту задачу художник пытается решить на путях синтеза достижений современного пластического искусства и древнерусской архитектуры и живописи.
…Стремление к предельной символизации образов характерно даже для тех работ скульптора, которые выполнены в сугубо реалистической манере. Например, одно из последних произведений — бюст Пушкина, он удивляет попыткой автора максимально наполнить чрезвычайно конкретный, классический образ метафизическим содержанием. Хотя выбор образа великого русского поэта не случаен. Еще Мережковский сказал о Пушкине: «Недаром друзья называли его Искрою. Он ведь действительно … только блеснул и погас, как искра, как падающая звезда, как предзнаменование возможной, но даже им самим неосуществленной, русской гармонии — русского «благообразия». И, улетая, он оставил нам только темную, непрозрачную оболочку свою, без горевшего, светившегося в ней ядра, без внутреннего образа своего. Кто теперь снова найдет это истинное лицо Пушкина?»
И вот, думается мне, скульптурный портрет работы Евдокимова и есть мучительная попытка найти «истинное лицо» Пушкина, попытка нового осмысления пушкинской темы.
…В известном смысле эта работа — памятник самой «пушкинской теме». У зрителя остается ощущение трагической неразрешенности, что кажется мне главным достоинством скульптуры. Предельная реалистичность образа сочетается здесь с бережным отношением к символическому осмыслению судьбы Поэта.
…Пушкин Евдокимова — это прежде всего недоумение. Это недоумевающий Пушкин, Пушкин, «вдруг ставший памятником» и как-то не вполне поверивший в это, растерявшийся. Одновременно это недоумение и самого автора перед столь циничной и мстительной темой. Пушкин здесь раскрыт вовне, его брови удивленно приподняты, а внешняя массивность и строгость форм лишь подчеркивает это ощущение. Эта же строгость форм является выражением пушкинского интеллектуализма, сальерианства. Пушкин был светлый ум, логос.
…Удивительно интересный, мудрый ум! И какую невероятную способность к гармонизации и соотнесению разлетающихся в бесконечность частей своего «я» надо было иметь, чтобы вот так ясно сознавать мучительную противоречивость творчества, его моцартианско-сальериевскую расколотость. И какой трагичной должна быть судьба человека, столь ясно сознающего губительную силу фантазий, легкомысленно оживленных художником. Собственно говоря, «искра гармонии» только и могла лишь мелькнуть в образе умирающего поэта, почти сознательно пошедшего на смерть и убившего себя тогда, зимой 1837 года. И эта гармония видна в портрете Евдокимова, точнее, угадываема за неизбежной пучеглазой истуканностью. За этим медным лбом всадника виден ужас безумного Евгения, раздавленного безжалостным величием петровского замысла.
…Пушкин Евдокимова молчалив. Это немота, прозревание высшего смысла и трагическая невозможность его выразить. Это навек замолчавший Пушкин, наконец обретший гармонию, то «равнодушие», к которому он призывал в своем «Памятнике». Этот Пушкин — личность, породившая вселенную русской культуры и взявшая на себя груз трагической ответственности за ее будущее, за наше будущее.
Из своего 37-го года Пушкин видит низкий фарс и высокую трагедию будущей истории своей Родины. В этом равнодушии есть мудрое принятие неизбежного будущего и вместе с тем тоскливый ужас, обреченность. И эти два чувства взаимно дополняют друг друга, что вызывает ощущение некой искренней соразмерности.
Таков, вкратце, смысловой ряд, раскрывающийся при виде портрета. Портрет этот — олицетворенная месть истории… 1987 |
